Травля известного российского историка и политолога Олега Кузнецова со стороны армянской общины России продолжается. После неудачной попытки привлечь его к уголовной ответственности несколько лет назад за монографию «История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии» армяне сделали недавно новую попытку, вновь подняв перед российским правосудием тот же вопрос. Кузнецова повторно обвинили в разжигании экстремизма.
В настоящее время по армянской жалобе в Москве продолжаются следственные действия. О подробностях Олег Кузнецов рассказал в эксклюзивном интервью Day.Az.
— Олег Юрьевич, как идут дела? Каково положение на данный момент?
— В настоящее время проходит следственная проверка устного заявления гражданина России армянской национальности Рубена Степановича Киракосяна, высказанного им на личном приеме граждан у главы Следственного комитета России. Эта устная жалоба была подана 10 июля, процессуальный срок ее рассмотрения завершается 10 сентября.
В полном соответствии с нормами российского уголовно-процессуального кодекса я был приглашен следователем для опроса, подчеркиваю — именно опроса, а не допроса, как об этом с радостью кричат сегодня многие армянские средства массовой информации, во время которого дал пояснения на 4 формальных вопроса. Я признал, что являюсь автором монографии, сказал, что она написана на основе документов и исследований других авторов, в том числе и армянских, поэтому она не может являться объектом уголовного преследования, а я как ее автор — субъектом такого преследования. Следователь по особо важным делам Алндрей Алексеевич Берлев со мной согласился, тем более что на этот счет есть постановление Пленума Верховного Суда России о том, что авторы научных исследований не могут преследоваться за экстремизм, а разжигание межнациональной розни, в чем меня обвиняют, является в России разновидностью экстремизма. То есть с точки зрения норм российского права я абсолютно чист.
— Ваш адвокат Эльман Пашаев в одном из своих интервью заявил, что уголовное дело против вас не будет возбуждено. Как вы сами оцениваете положение дел?
— Хотел бы в связи с этим сделать пару комментариев. Во-первых, Эльман Пашаев является не единственным московским адвокатом с азербайджанской фамилией, кто пришел мне на помощь в этой ситуации. Он был первым, кого мне порекомендовали, но, уверяю вас, что он — не единственный. Есть еще три адвоката-азербайджанца, имеющие практику в Москве, кто оказывает мне помощь. Также меня решили поддержать адвокаты с русскими и еврейскими фамилиями. Так что у меня очень хорошая команда защитников, в которой каждый имеет свою четкую роль.
Но дело для меня на этом не закончится, и поэтому мне нужна помощь других специалистов, с которыми я буду работать в рамках этого вопроса после того, как завершится доследственная проверка.
Кроме того, Эльман Пашаев, будучи адвокатом, в силу своего статуса и положения должен демонстрировать на публику оптимизм и присутствие духа и говорить только о позитиве, что он и делает. Но я не исключаю негативного сценария развития событий, согласно которому по результатам проверки заявления Рубена Киракосяна уголовное дело против меня все-таки будет возбуждено. Не стоит сбрасывать со счетов факт влияния армянского лобби в России: следователь может отказать в возбуждении дела, но вышестоящий начальник его решение может отменить.
Есть и другие обстоятельства процессуального свойства, например, можно убедить эксперта дать «нужное» заключение, примеры чему в российской правоохранительной практике встречаются постоянно. На этот случай один из моих адвокатов уже готовит альтернативную экспертизу, полностью соответствующую российскому законодательству. Есть много других нюансов, о которых нет смысла говорить вслух, но моя команда о них знает, и все мы стараемся их предусмотреть. Так что Эльман Пашаев — это наш форвард, если использовать футбольную терминологию, но есть еще хавбеки и защитники, каждый из которых сегодня выполняет свое дело.
Пользуясь удобным моментом, я хотел бы ответить некоторым моим критикам в Баку, высказывающим мне претензии за столь публичное поведение моего адвоката. В связи с этим я хочу сказать, что он был первым, кто предложил мне руку помощи — открыто, честно и безвозмездно, другие адвокаты вошли в мою команду через некоторое время, когда тема поданного против меня заявления стала достоянием общественности.
Я прекрасно понимаю, что многие хотят на этой теме заработать себе толику дешевой популярности, точно зная при этом, что не им идти в кабинет к следователю или в зал судебных заседаний. Для таких людей я с полной ответственностью заявляю: мы имеем свою четкую стратегию и тактику действий, которая заключается не только в том, чтобы отбить очередную атаку армян на меня или на мою монографию, но и нанести ответный сокрушительный удар, чтобы не я, а Рубен Киракосян в конечном итоге оказался на скамье подсудимых, причем не суда истории, а вполне тривиального районного суда города Москвы. И я прекрасно знаю, какие действия каждый член моей команды для этого должен совершить. «Это будет славная охота», как говорил медведь Балу Маугли в «Книге джунглей» Редьярда Киплинга перед началом решающей битвы с рыжими псами. Эту ситуацию все мы воспринимаем именно таким образом.
— То есть вы хотите сказать, что вы не ограничитесь защитой по заявлению Рубена Киракосяна и сами намерены привлекать его к ответственности?
— Прошу понять меня правильно, дело здесь не в Олеге Кузнецове или в Рубене Киракосяне. Наше с ним противостояние — это лишь видимая верхушка айсберга, 90 процентов которого скрыто под водой. Надо понимать, что главная задача армян заключается не в том, чтобы закрыть мне рот, для них я — мелкая букашка, так что причина не во мне. Причина — в моей монографии, осуждающей армянский терроризм. Поэтому главная задача Киракосяна — не осудить меня за разжигание межнациональной розни в России, а посредством этого дела запретить осуждение именно армянского терроризма в России. Вот в чем состоит главный идеологический подтекст его заявления.
Азербайджанцы лучше многих на этой планете знают, что армяне, считая себя самыми древними и самыми великими, присвоили себе право решать все свои интересы средствами терроризма, и всякий, кто осуждает их за это, автоматически становится их врагом. По сути, Рубен Киракосян занимается реабилитацией армянского терроризма, и эта деятельность в соответствии с пунктом 2 статьи 1 российского федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» является одной из разновидностей такой противоправной деятельности. Иными словами, он хочет, используя закон, совершить в России преступление.
Поэтому в этом деле я защищаю не только себя, но и все нормальное правосознание общества, согласно которому осуждение армянского терроризма — это не преступление, как это представляют в своим извращенном сознании армяне. Эту позицию во время беседы я четко изложил следователю Андрею Берлеву, и он с ней согласился. Мне и моим адвокатам остается только ждать, какое процессуальное решение он вынесет по результатам проверки. Это мы узнаем сразу после 10 сентября, а может быть, и раньше.