26 апреля сего года исполняется 32 года со дня аварии на Чернобыльской АЭС. Казалось бы, обычный новостной заголовок, которым пестрят и будут сегодня-завтра пестрить ленты информагентств, порталов и т.д. Но сколько за этим выражением стоит оборванных человеческих жизней, искалеченных судеб, душераздирающих историй…
Семь лет назад, на 25-ю годовщину трагедии мне, единственному из азербайджанских журналистов, довелось посетить зону отчуждения, город-призрак Припять, даже побывать на самой Чернобыльской АЭС.
Представляю вашему вниманию написанный мною в поездке авторский материал и собственноручные фотографии, которые, я надеюсь, мысленно перенесут нас в Чернобыль, передадут нам тяжесть трагедии. И, вновь прочувствовав это, мы тем самым еще раз почтим светлую память всех погибших в результате этой страшной техногенной катастрофы.
Чернобыль. Название этого украинского города-райцентра уже давно превратилось в понятие нарицательное, ассоциирующееся практически у всех только лишь с одним – самой страшной техногенной аварией прошлого столетия. В Киеве в связи очередной годовщиной этой трагедии общечеловеческого масштаба проводились множество мероприятий разного формата с участием глав государств и правительств многих стран мира. Украинскую столицу в эти дни также посетила представительная делегация Азербайджана во главе с премьер-министром страны Артуром Расизаде. В рамках этих мероприятий Министерством по чрезвычайным ситуациям Украины был организован пресс-тур для местных и иностранных журналистов в Чернобыльскую АЭС и зону отчуждения.
Журналистов собралось около 150 человек, тремя автобусами рано утром с сопровождающими из МЧС Украины мы отправились в Чернобыль. Уже в автобусе журналистов, представляющих разные страны мира – от Европы до Индии и Японии – традиционно ознакомили с инструкцией по безопасности. Кто-то из коллег был в Чернобыле уже не раз, как в рамках аналогичных пресс-туров, так и в индивидуальном порядке. По дороге они делились впечатлениями. Кто-то рассказывал, что бывал здесь на 10-летии аварии и для телевизионного стенд-апа срывал с дерева и ел яблоко перед камерой, убеждая телезрителей в безопасности этой самой зоны отчуждения. В качестве еще одного доказательства безопасности двое из коллег привели поразивший всех пример того, что у них после посещения Чернобыля даже родились абсолютно здоровые дети. Но, несмотря на все эти факты, впервые посещающих зону постоянно сопровождало чувство легкой тревоги внутри вперемешку с журналистским азартом и чисто профессиональным интересом увидеть все своими глазами и пощупать руками. Если первое не могли запретить никакие инструкторы, то второе строго-настрого запрещалось. Нас предупреждали об опасных последствиях в случае проявления ставшей нормой в журналистской среде так называемой «самодеятельности».
Итак, первая остановка – контрольно-пропускной пункт с милым слуху названием – «Дитятки». Большие плакаты со знаком зараженной радиацией территории и запретительными инструкциями быстро вернули всех в реальность. Паспортный контроль строго по спискам МЧС и вход в зону отчуждения. Проверка машин с дозиметрами на наличие радиации, другие процедуры, связанные с поддержанием необходимого уровня безопасности являются здесь вполне привычными функциональными обязанностями сотрудников МЧС Украины, доблестно несущих свою непростую службу на границе с невидимым врагом – радиацией, о которой то и дело не позволяют ни на секунду забыть всем известные желтые знаки. Шлагбаум, люди в камуфляже и монумент с крестом и иконой Девы Марии и Иисуса Христа, уже не первый год провожающих умиротворенным взглядом въезжающий и выезжающий и зоны транспорт с людьми… Это была граница как раз той самой 30-километровой зоны отчуждения, в пределах которой жителей всех деревень и городов Чернобыльского и других прилегающих районов эвакуировали после аварии на АЭС.
Через полчасика с небольшим мы прибыли уже в сам город, предварительно из окна автобуса созерцая безлюдные и оттого одичавшие деревни. Город Чернобыль, райцентр Чернобыльского района, город со столетней историей предстал перед журналистами именно в том свете, в котором и вызывает ассоциации само название города – к величайшему сожалению, уготованная ему черная судьба этого некогда процветающего и радующегося жизни городка стала былью и синонимом огромной человеческой беды, вышедшей далеко за пределы этого удивительно живописного уголка братской Украины.
Первая остановка в Чернобыле – у стадиона, на котором выставлены некоторые образцы техники, которая использовалась при ликвидации последствий аварии на АЭС. Было наглядно видно, что даже железо не выдержало того ядерного кошмара, приобретя грязно желтый цвет. Подходить к технике близко, а тем более, прикасаться к ней строго запрещалось. Хотя нашлись среди нас некоторые смельчаки, которые, видимо, ради журналистской сенсации, решили облюбовать это бесхозное железо, которое безмолвно скрывает в себе много тайн. Однако, тайное тут было настолько явным, что было достаточно и немого кадра…
Рядом со стадионом располагается небольшой парк – Аллея Героев СССР, Великой Отечественной войны и т.д. Военную тематику жестоко разбавила стела, посвященная 20-й годовщине Чернобыльской катастрофы – 1986-2006, которая синхронно с остальными памятниками истории указывала на то, что в историю ушел и сам город…
Побродив с фотоаппаратом по близлежащей улице, все больше утверждался во вроде бы и без того знакомой мысли – мысли о том, что жизнь здесь попросту остановилась 25 лет назад, остановилось время. Заброшенные, убогие на вид домишки, согнувшиеся под тяготами пережитого, будто олицетворяют боль людей, которые четверть века назад покинули эти места с надеждой вернуться очень быстро. Быстро вернуться не получилось, суровая реальность убила даже в этих неодушевленных домах и двориках последнюю надежду на возвращение в них хозяев. Вдали послышался лай собаки. Сопровождающий нашу группу сотрудник МЧС сообщил, что есть пара-тройка домиков, где живут сотрудники МЧС от смены к смене. К сожалению, пока жизнь людей здесь является скорее исключением, чем правилом. Сказанное как нельзя лучше подтвердил попавшийся под объектив моего фотоаппарата домик с распахнутой дверью, из которого валило отсутствие признаков нынешней человеческой жизни.
Запомнились насекомые не совсем обычных размеров. Они были чуть больше, чем привычно. Бегали по асфальтовым дорожкам чуть ли не толпами, а некоторые влюбленные пары в присутствии большого количества СМИ откровенно отмечали друг на друге наступление весны, предаваясь своим желаниям, возросшим в полном соответствии с температурой воздуха.
В городе на данный момент, помимо представителей МЧС и некоторых соответствующих структур, которые здесь работают, живут еще и пожилые люди, которых потянуло дожить свои годы на родной земле. И опять дома, дома, дома, в большинстве которых уже давно нет жизни. Во всю эту нерадостную картину довольно органично вписывается вождь мирового пролетариата Владимир Ленин, который в весьма деловой позе и с задумчивым лицом безмолвно наблюдает за вялотекущими в здешних местах и почти одинаковыми днями, месяцами и годами…
Едем дальше, вглубь зоны. Еще один пост, где выходить из автобуса уже не разрешают. Сотрудники МЧС на этот раз проводят паспортный контроль уже непосредственно в автобусах. Продолжаем путь. Из-за деревьев уже виднеется та самая АЭС и тот самый 4-ый энергоблок. Сопровождающие обещают нам вернуться туда позже, а пока едем навстречу еще одному живому памятнику мертвого города.
Припять. Год основания – 1970. Расположенный в непосредственной близости от АЭС город умер, не успев указать на камне дату своей смерти. Этот город, в котором когда-то кипела жизнь, в котором когда-то были слышны радостные крики и смех детей, произвел душераздирающее впечатление. Город напоминал сам собой одно большое кладбище – кладбище для всего живого. Ни единой души вокруг. Тишина и дико раздражающий писк дозиметра, указывающего на превышение нормы радиации в воздухе почти в сотню раз. Здесь рекомендуется ходить только по асфальту: почва, трава на ней и деревья заражены. Даже приходилось перепрыгивать грязно коричневые разводы на асфальте – выбившуюся из-под асфальта траву и почву. Перед нами предстал Дворец культуры «Энергетик» — здание в стиле величественной советской архитектуры. Разрушенные ступеньки, одряхлевший от пережитого бетон, обломки стекол, дерева, прогнившие металлические перекрытия, разрушающиеся потолки и стены… Будто после бомбежки, все перекорежено. Однако, не видно следов бомб. Это — воздействие радиации.
Путешествую по зданию, реально захватывает дух, порой становится просто не по себе, когда каждый раз наталкиваешься на щемящие сердце эпизоды жизни, остановленной здесь 25 лет назад. «Энергетик» был достаточно популярным местом в городе, от некогда людской суеты здесь предстали взгляду останки бурного советского прошлого – корпус от телевизора, какие-то бутылки, картины, валяющиеся вокруг книжки о борьбе за светлое коммунистическое будущее, плакаты с призывами и правилами в духе остывшего в местных развалинах времени. Особенно поразила елка с единственным на ней новогодним шариком серебристого цвета, устремившая свой бездушный, но весьма символичный для Припяти взор в небо детская кукла, коробка с разбросанными вокруг нее аудиокассетами звезд советской эстрады, например, Аллы Пугачевой…
За дворцом расположен парк аттракционов. Колесо обозрения, различные детские аттракционы, один только внешний вид которых произвел настолько сильное впечатление, что даже невозможно передать словами. Молчаливое созерцание всего увиденного и быстро сменяющие друг друга неизгладимые душевные переживания явились самым красноречивым описанием нынешней «жизни» мертвой Припяти.
Во дворе удалось обмолвиться парой фраз с ликвидатором аварии на АЭС, который сопровождал нас. Анатолий Иванович Горяев – герой нашего времени, настоящий мужик с большой буквы. Из Львова. «Прошло 25 лет. Я помню все. Все осталось в памяти. Есть вещи, которые забывать нельзя…». Общаться было крайне сложно, так как чувствовал, что будоражу в человеке, мягко говоря, неприятные воспоминания, связанные в том числе и с вечной болью о потерявших жизнь его товарищах — молодых сослуживцах.
Рядом с ДК гордо высится отель «Полесье». Внутри других зданий гулять запрещено из-за ежесекундной опасности обрушения. На свой страх и риск все же решил войти в здание гостиницы. Быстро менялись этажи, картина везде была одинаково удручающей. Удручающей еще и от того, что помимо радиации тут были видны явные следы мародеров – преступников, бесчеловечно извлекающих выгоду из трагедии, слез, смертей. Поднялся на крышу. Припять как на ладони. Так и хотелось крикнуть на весь мертвый город. Желание подать голос с крыши быстро сменилось гробовым молчанием. И не только от осознания того, что тебя точно никто не услышит. Причиной стал запечатленный на стене портрет ребенка… Этот собирательный образ похоронил сразу все слова, подкатив комок к горлу от мыслей об украденном катастрофой детстве местных, некогда резвящихся здесь, в Припяти, мальчишек и девчонок…
Подходило время отъезда из Припяти. Нас ждала встреча с тем самым энергоблоком, взрыв на котором 25 лет назад похоронил жизнь на многокилометровой зоне вокруг него. Проехали мимо так называемого рыжего леса. Находившийся рядом со станцией лес сразу после взрыва и опустившегося на него радиоактивного облака стал рыжим – в одночасье привычный для себя зеленый цвет поменяли елки, сосны и другие хвойные деревья. Стали багровыми, отчего и прозвали лес рыжим. Его вырубили и похоронили тут же, но на месте выросли уже новые деревья. Однако название этого природного могильника не поменялось.
К разрушенному четвертому энергоблоку подойти ближе положенного расстояния не позволялось. Наблюдалось оживление на самой станции, вопреки ожидаемому. Тут работают люди, причем около трех тысяч человек. Ведется подготовка к строительству нового саркофага, имеются и другие планы. Об этом и многом другом на пресс-конференции рассказали министр по чрезвычайным ситуациям Украины Виктор Болога и другие официальные лица страны. Не хотелось бы в рамках этого репортажа останавливаться на официозе, цифрах, планах и нарушать лейтмотив написанного. После обеда на Чернобыльской АЭС в рабочей столовой, что было себе трудно даже представить до приезда сюда, мы тронулись в путь. Обратно в Киев.
Выезжая из Чернобыля, попрощались с мужественными, героически павшими во время исполнения служебного долга ликвидаторами аварии, застывшими навеки во времени. На КПП «Дитятки» каждый из нас прошел дозиметрическую проверку. Так делают со всеми. Железный турникет пропустил каждого из зоны отчуждения. На мой вопрос о том, какие меры предпринимаются в случае, если радиационное заражение превысит допустимую норму, сотрудник МЧС ответил просто и понятно: «Это устройство, которое сканирует всю одежду и тело, начинает пищать. Загорается красная лампочка, извещающая о заражении. С человека немедленно снимают буквально всю одежду и тут же сжигают. Потом зараженный должен принять душ, после чего ему выдают какой-нибудь камуфляж из запасов Родины. И счастливого пути. Пей молоко и живи дальше».
Вот так непринужденно я простился с зоной отчуждения — под сильными впечатлениями от увиденного и услышанного и добрым пожеланием сотрудника МЧС жить дальше.
Роман М. Агаев
Москва-Киев-Чернобыль-Припять
